Прокуренный голос шелестел, словно папиросная бумага.
— Черт! — выругался таксист, оглянувшись на Гэбриэл. — Похоже, впереди что-то произошло. Авария. Застряли. И неизвестно насколько.
— Высокотехнологичные хлебные крошки, — пояснила она.
Когда лимузин Седжвика Секстона затормозил на стоянке, было тринадцать сорок пять. Сенатор вышел из машины и непринужденным, неторопливым шагом направился к подъезду, чувствуя себя очень уверенно. В холле их с Гэбриэл приветствовал тучный продюсер, приклеивший на физиономию улыбку.
Судя по всему, Рейчел была здесь вовсе не единственной, кого насильно лишили всех связей с внешним миром.
— И именно поэтому имеют право знать, что их обманули.