– Ай-ай, такой жена и ханский сын иметь не стыдно, пойдешь в мой большой шатер, будешь седьмой любимый жена! Изюм-финик каждый день кушать, мой белый жеребец копыта мыть!
И давай меня обнимать-целовать, я едва руку с огурцом в сторону отставить поспела.
– Не пускай его, Костюша, в погреба, ить там же на притолоках колбасы да окорока копченые поразвешены, к зиме припасены – все как есть изгрызет, окаянный!
– Красна девица, сделай милость, поднеси напиться…
– Отчего же сей оберег других жен не защитил? – Не поверила я. – Или Кощей прежде не давал его никому?
– А что это Костюша дверь в опочивальню запирать начал, а? Я ему на зорьке оладушек пшеничных, молочка парного в постель принесла, а он изнутри затворился и на стук не отзывается, пока я голос не подала!