Слишком много ты понимаешь… – Мое слово… Да, конечно. – Никогда еще Майлз не нарушал своего слова. Свою невинность он хранил почти до восемнадцати. Ладно, все когда-нибудь случается впервые. Он пожал протянутую руку. – Генерал Халифи, я сделаю все, что в моих силах. Даю вам свое слово.
Майлз избрал для себя пятое, менее вероятное, направление – чтобы быстро проверить тактическую рубку, каюты экипажа и мостик на наличие как взрывных устройств, так и каких-нибудь полезных для разведки данных, могущих валяться вокруг. Всюду его встречали развороченные бластерами приборные панели и оплавленные банки данных. Он проверил время: каких-нибудь пять минут – и пеллианский катер окажется на безопасном расстоянии от, скажем, радиации при взрыве двигателя.
С парализатором Майлз чувствовал бы себя куда уместнее, но Ботари настоял, чтобы тот, конвоируя пленных, представлял собой как можно более внушительное зрелище. «Убережет от споров,» сказал он.
Улыбка осветила его усталое лицо. – Похоже, у нас получилось. Если верить прибору, за стеной ничего, кроме следующей стены.
Ботари опустился на корточки рядом со своей жертвой – лицом к лицу. Он снова поднял нож, и пилот наемников отшатнулся, врезался в стену и медленно попытался сесть, неспособный отодвинуться дальше. Ботари уперся острием кинжала в контакт на лбу пилота.
– Отлично, – заговорил Майлз, – давайте убираться отсюда, пока комитет по проводам не проснулся и не задержал нас здесь еще на два часа… – Но он опоздал. Краем глаза он увидел стройную, гибкую фигуру, бегущую к нему через весь отсек. Баз в том же темпе двигался следом.