– Майлз, – свирепо зашептала Елена, как только дверь захлопнулась и отсекла ровный гул разговоров, позвякивание серебра и хрусталя, мягкий шорох шагов – звуки поминок по Петру Форкосигану, доносящиеся из соседних комнат. – Ты представляешь, что он сейчас подумает?
Глаза Хессмана вылезли на лоб. Он вскочил на ноги. – Нет, не будет! – прорычал он. – Ты затеял это, Фордрозда. Если я свалюсь, так и тебя захвачу с собой! – Он указал на Фордрозду. – Он подошел ко мне в Зимнепраздник и захотел, чтобы я передавал ему самые свежие данные СБ насчет сына Форкосигана…
– Все еще таскаешь с собой эту допотопную свинорезку? – спросил Костолиц, с раздраженным видом кивнув на кинжал на поясе Майлза.
– Да? Ой, извините. – Майлз вернул бутылку. В глубине его мозга зарождалась идея, словно туманность, только начинающая сжиматься. Еще чуть массы, и она загорится, как протозвезда… – Вот она! – закричал он, резко выпрямляясь и тем самым нечаянно придав своему телу нерегулярное вращение.
– А-а, значит, ваш ликер – стимулятор? – спросила Елена. – А я удивлялась, чего он не спит…