– Да. Совершенно верно. Я могу идти дальше с тобой. Я могу идти дальше без тебя, если придется. Но я не могу застыть на месте, Элли, даже ради тебя. Полная консервация – это не жизнь, а смерть, Элли. Я-то знаю.
– Так лучше всего. Не только для тебя самого, но ради твоего имени. Я рассмотрел эту мысль со всех сторон. Я неделями над ней размышлял.
– Ты и вправду так считаешь? – Она покрутилась перед ним. Волны шелка заколыхались вокруг нее, как и волны пряно-мускусного аромата, который, похоже проникал сквозь его ноздри прямо в мозжечок, нигде не задерживаясь по дороге. Когти на ее босых ногах не цокали по полу – она предусмотрительно подстригла и затупила их острые кончики, на ногах и на руках, а потом покрыла золотистым лаком. Ну, в этот раз у него не возникнет столь труднообъяснимой потребности в шовном материале или хирургическом клее.
– Наверное, единственный человек, который способен ответить на этот вопрос, это твой отец. И почти за пятнадцать лет с тех пор, как я достиг совершеннолетия, он не счел нужным со мной чем-то из этого поделиться. Похоже, старые тайны должны таковыми и остаться.
– Да. Я только что говорил с Грегором. – Майлз набрал воздуху в грудь. – Мы пришли к заключению, что чип должен быть удален.
Иллиан ухмыльнулся: – Добро пожаловать на горячее местечко. Я говорил Майлзу – вчера, да? – что моим первым заданием в качестве шефа СБ стало расследование убийства моего предшественника. Традиции торжествуют!