На мгновение ее охватил ужас: у входа оказался журналист со своим оператором, один из самых назойливых, как раз тот, которого она вчера выгнала из здания. Пьянея от волнения, она улыбнулась ему, чувствуя себя парашютистом в затяжном прыжке.
– Ого, где это мы? – проговорил техник, выбираясь из люка. – Что за красота!
– Да, и ты напугал отца. Он так странно на меня посмотрел!
– Ну, Эйрел, – сказал император, – говори мне, как я выгляжу.
Лицо его отражало целую гамму чувств: непонимание, надежду, гнев. Раструб нейробластера смотрел точно на ее голову, огромный, как прожектор. Оба держали пальцы на спусковых крючках – в некотором роде равновесие. «Форкосиган прав, – подумала Корделия. – Нейробластер действительно убедительнее…»
– Не советую. Голова тебе скоро понадобится.