Он заставил себя подойти ближе и опустился на колено у изголовья Иллиана. – Саймон? – неуверенно позвал он.
– А-а, отлично. А потом вас куда-нибудь направят?
– Это-то я знаю. Вопрос был не совсем в том. Он был… очень разочарован?
Графиня поколебалась, затем с кислым видом призналась: – Я поспорила с Эйрелом, что ты предпочтешь маленького адмирала.
С наступлением сумерек городской шум снаружи сделался приглушенным. Но его крошечный персональный пузырек тьмы оставался столь же изолирован от всего мира, как любая криокамера.
Прочие органы чувств тоже попытались провести инвентаризацию. Он в невесомости; его короткое тело лежит, вытянувшись, на плоской поверхности, пристегнутое к ней ремнями и закутанное во что-то, на ощупь похожее на тонкое одеяло-фольгу – обычное для военных медиков. «Ранен?» Все конечности на месте и по счету сходятся. На нем по-прежнему было мягкое трикотажное белье, которое он надел под космическую броню, – а вот она сейчас отсуствовала. Ремни были натянуты не туго. Сложный аромат многократно профильтрованного воздуха, сухого и прохладного, щекотал ноздри. Он незаметно высвободил руку, аккуратно постаравшись не зашуршать фольгой, и коснулся своего ничем не прикрытого лица. Ни проводов, ни датчиков… ни крови… где моя броня, мое оружие, мой командирский шлем?