– Нет. Они просто будут там лежать, инертные и безвредные. Как любой обрезанный провод. Там больше нет замкнутого контура, ничто по ним не идет.
Царапка оставила без внимания его угрозы насчет того, как ужасающи будут последствия нападения на Имперского Аудитора. Она рычала из темноты шкафа в своей обычной шизофренической манере. Собравшись с духом, Майлз вызволил свои лучшие сапоги и мундир Форкосиганов ценой нескольких капель форской крови и отправил их вниз – спешно почистить – перегруженному делами оруженосцу Пиму. Появилась графиня, как обычно обрадованная ростом животного царства в ее владениях, заботливо прихватив с собой поднос с кошачьими лакомствами от матушки Кости (такими, что Майлз без колебаний пустил бы их на свой собственный завтрак ). Однако во всеобщем хаосе этого утра ему пришлось сойти вниз, на кухню, и выпросить свою еду там. Графиня уселась на пол и кудахтала над обитателями шкафа добрых полчаса, причем не только избежала рваных ран, но даже ухитрилась познакомится с каждым из пушистых извивающихся комочков, определить их пол и дать имя. Лишь после этого она сумела с ними расстаться и в спешном порядке отправилась одеваться.
– Я… требую, чтобы ты не пытался завязать независимые контакты с дендарийскими наемниками. Я сознаю, что я сам и СБ вместе взятые, наверное, не сможем тебя остановить, реши ты перехватить их и увести с собой. Но на сей раз у меня не останется способа спасти тебя от обвинения в измене.
– Я не хочу идти в город, – угрюмо пробурчал Майлз.
К полудню следующего дня проблема пищи встала остро; несмотря на то, что позавтракал Майлз парой таблеток болеутоляющего, отсутствие кофе и чая ввергало его просто в отчаяние. «Я обученный сотрудник СБ. Я могу решить эту проблему.» Кто-то же все эти годы должен был ходить в магазин за всякой бакалеей… нет, если подумать, припасы на кухню доставлялись ежедневно в грузовом фургоне с подъемником; он припомнил, как оруженосцы проверяли машину. Шеф-повар фактически выполнял обязанности квартирмейстера, заведуя пищевым обеспечением графа, графини, пары дюжин слуг, двадцати оруженосцев, их многочисленных иждивенцев и вечно голодных охранников, никогда не упускавших случая выпросить чего-нибудь перекусить. Плюс – частые официальные ужины, приемы и вечера, где количество гостей могло исчисляться сотнями.
И какая взятка! Какая вкусная взятка. Смог бы Майлз когда-нибудь доказать, что это именно взятка, а не искреннее восхищение?