– Ваш допуск все еще в файле, – в некотором удивлении произнес он.
Майлз рухнул на стул возле комма и склонился над пультом. Он помедлил. Затем вызвал сокращенный рапорт о задании и зашифровал его на кодовую карточку. После этого он отстучал на клавиатуре имя полной версии и ввел команду «Стереть». Сделано.
Сержант Таура наконец вернулась. Просунув голову в дверной проем между двумя каютами, она доложила: – Все чисто. «Жучков» нигде не обнаружено. Вообще-то с тех пор, как мы забронировали места на этот рейс, здесь не добавилось ни новых пассажиров, ни груза. Мы только что ушли с орбиты.
После короткого молчания Руибаль произнес: – Как итог, я не обнаружил никаких свидетельств органических поражений нервной системы. Уровень физического и психологического стресса, весьма опасно высокий, я считаю скорее эффектом, чем причиной биокибернетической аварии.
Аллегре сперва выглядел изумленным, потом задумчивым. – Комаррец во главе департамента по делам Комарры?..
– Нет, милорд. – Мартин послушно положил флаер на крыло, направляясь в сторону утреннего солнца – поляризованное стекло кабины скрадывало яркий свет. Как Майлз и подозревал, пилот из Мартина вышел еще сомнительней, чем водитель. Но, благодаря системам надежности, флаер – маленькую, высокоманевренную, неоднократно обруганную помесь антигравных саней с аэропланом – практически невозможно было разбить. Хотя кое-кто мог бы во время своего пятиминутного припадка ухитриться совершить подобный подвиг.