Но вот что касается паранойи – Майлз вынужден был признать, что голова Иллиана так набита самыми горячими барраярскими секретами трех последних десятилетий, что удивительно, как это она до сих пор не расплавилась. Недопустимо, чтобы он бродил по улицам, не зная, какой нынче год на дворе. По сути осторожность Гароша похвальна, но ей следовало иметь оттенок… чего? Уважения? Вежливости? Сострадания?
– Боюсь, они учитывают каждые полбалла, полученные тобой за время учебы. Все на это жалуются.
Часом позже, пасмурным утром, Майлз шагал к боковому входу штаб-квартиры СБ. С востока ветер нагонял тучи, вопреки всем обещаниям утреннего солнца; в воздухе пахло дождем. В освещении, не дающем тени, гранитные горгульи смотрелись угрюмо и бесстрастно. Над ними возвышалось здание – огромной, молчаливой глыбой. И уродливой.
– А! – вид у Иллиана сделался чуточку бодрее, но лишь на мгновение. – Боюсь, способности играть в карты и все время не проигрывать недостаточно, чтобы сделать меня снова пригодным для работы в СБ.
– Не знаю, хуже это было или нет. Знаю лишь, что это весьма мена тревожило. – «Легкое преуменьшение.»
У Айвена отвисла челюсть, потом он закрыл рот. – Я… понимаю.