И вот, семнадцатая по счету с утра брамапутра, любимая хохлатка, ходила по двору и ее рвало. «Эр… рр… урл… урл го-го-го», – выделывала хохлатка и закатывала грустные глаза на солнце так, как будто видела его в последний раз. Перед носом курицы на корточках плясал член артели Матрешка с чашкой воды.
Но Рокк вместо ответа опять заслонился руками, и ужас потек из его глаз.
Профессор Персиков, едучи в авто, дает объяснение нашему знаменитому репортеру капитану Степанову.
– Го-го-го… Ишь ты, го-го-го – шуршала толпа, задирая головы.
«Ты недостаточно стар, чтобы иметь младшего брата.»
Майлз, Руибаль и Авакли – все трое уже в рубашках с коротким рукавом – сидели на ординаторском посту и пили кофе. Майлз вдруг сообразил, что снаружи наступила глубокая ночь. Отведав механистической вечности Иллиана, он и сам начал путаться во времени.