– Вы репортер? – спросил Персиков. – Панкрат!!
– Отец, что, ночная на Волхонке открыта? Мы туда!
Двое в кабинете совершенно замучили Персикова, рассматривая визитную карточку, расспрашивая о пяти тысячах и заставляя описывать наружность гостя.
Бриллианты загорелись в глазах молодого человека, и он в один взмах исчеркал еще одну страницу.
– Угасают… Угасают… – свистала, переливая и вздыхая, флейта.
– Некуда мне ходить. Что я, своего дела не знаю, – обиделся наконец воин. – Что вы меня попрекаете даром, товарищ Рокк!