Все здание тряслось и гудело от ротационных колес, и создавалось такое впечатление, что серый неприглядный корпус полыхает электрическим пожаром.
– Его калоши?! – выл через минуту Персиков в передней.
– Эх, папаша! – крикнула она низким сиповатым голосом. – Что ж ты другую-то калошу пропил!
– Я бы хотел что-нибудь узнать насчет куриных болезней, – тихонечко шепнул Альфред.
«Хорошенькое дело…» – подумал бледный Панкрат и убрался с пакетом.
– Вы посмотрите, Владимир Ипатьевич! – говорил Иванов, в ужасе прилипая глазом к окуляру. – Что делается?! Они растут на моих глазах… Гляньте, гляньте…