– Какие такие объяснения по всему миру? – заныл Персиков визгливо и пожелтев. – Я не обязан вам давать объяснения и ничего такого… Я занят… страшно занят.
Все здание тряслось и гудело от ротационных колес, и создавалось такое впечатление, что серый неприглядный корпус полыхает электрическим пожаром.
– Его калоши?! – выл через минуту Персиков в передней.
– Эх, папаша! – крикнула она низким сиповатым голосом. – Что ж ты другую-то калошу пропил!
– Я бы хотел что-нибудь узнать насчет куриных болезней, – тихонечко шепнул Альфред.
«Хорошенькое дело…» – подумал бледный Панкрат и убрался с пакетом.