И Александр Семенович отправился на телефон в контору совхоза через двор.
– Гони его к чертовой матери, – монотонно сказал Персиков и смахнул карточку под стол.
Это было ранним солнечным утром следующего за смертью Мани дня.
– Мур-мур-мур, – ответил Персиков. Он позволил…
По кирпичной дорожке агенты пошли, минуя клумбы, на задний двор, пересекли его и увидали блестящие стекла оранжереи.
– Так вот, пожалуйста, осенью, – вежливо говорил Персиков и бодро кричал Панкрату: – Давай следующего!