– Мой папа раньше был хорошим, мистер Дрезден. Но я не думаю, что он таким остался, – лицо ее сделалось горьким-горьким, но это было искреннее, не наигранное выражение. – Вы его убьете?
– Вообще-то тысяча двести, – поправил я его.
– Жучок как феникс, ждет очередного возрождения, – сказал я. – Я взял тачку напрокат. Послушай, я сейчас оклемаюсь. Ты только выпусти меня отсюда, и я уеду домой и лягу спать.
Напряжение, сковывавшее меня весь этот день, сказалось-таки на моих нервах, так что я не удержался и вздрогнул. Взявшись за кружку обеими руками, я пробормотал про себя пару фраз на ломаной латыни. Никогда не помешает защитить себя на случай, если кто-нибудь захочет тебе навредить. Зеркало было настолько старым и мутным, что я не мог разглядеть в нем почти ничего – разве только, что ко мне кто-то подходит сзади. Мак снова невозмутимо занялся стряпней. Смутить Мака не так-то просто.
Мёрфи стояла за дверью, прижимая к уху телефонную трубку. Вид она имела изрядно побитый. Больше всего она напоминала мне городского подростка, имевшего неосторожность подраться с деревенской шпаной, хотя она и оторвала бы мне голову, доведись ей услышать от меня такое сравнение. Она ткнула пальцем в сторону приемной и захлопнула дверь у меня перед носом.
– Я думал, ты еще на свидании, – сказал я.