Она подошла ко мне и грациозным, полным женственности движением протянула руку. Я склонился над ней и коснулся губами тыльной стороны затянутого в перчатку запястья.
– Можете не представляться. Гарри Дрезден.
Хуже всего то, что мне было на все это наплевать. Я так устал от всего того волшебства, которое мне пришлось творить, от ходьбы, от синяков и ссадин, от недосыпа. Было темно. Темно со всех сторон.
Выглядела она кошмарно, словно со времени нашей последней встречи не ела ничего кроме бутербродов из автомата и не пила ничего, кроме дешевого казенного кофе. Ее голубые глаза покраснели от усталости, но взгляд их оставался острым как всегда.
– Пожалуй, это неплохая мысль, – согласился я.
Я посмотрел на Монику. Она стояла, зажмурившись. По щекам ее катились слезы. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с силами, но она все же сделала глубокий вдох и заговорила с девочкой ясным, спокойным голосом, не поворачиваясь в ее сторону.