– Ты дурак, Дрезден, – выпалил он наконец. – Маленький, наглый дурак.
– Дрезден, у меня тут вроде как пара трупов без зацепок и подозреваемых, в то время как убийца разгуливает на воле. Твоя встреча может подождать.
– Видишь? – ухмыльнулся образ. – По первому моему зову. Что ж, пора вам умереть, мистер Дрезден.
Ее сердце тоже было вырвано из груди. Оно лежало на той же самой четырехспальной кровати футах в полутора от нее – бесформенная, губчатая, склизкая масса алого с серым цветов. В груди зияло отверстие, из которого торчали обломки развороченной грудной клетки.
И все же болезненное предчувствие не покидало меня, когда я смотрел на этот пропитанный тьмой дом. Все его зловонные страх и похоть, вся его жуткая ненависть ранили мое Зрение подобно виду разлагающейся головы на плечах прелестной женской фигуры: пышные волосы, сочные губы, ввалившиеся глаза, гнилые зубы. Это зрелище отталкивало и пугало меня.
– Мадам Бьянка, – с поклоном отозвался я. – Наконец-то мы познакомились лично. Никакое описание не в состоянии передать, как вы прекрасны на деле.