— Кончай на нее пялиться, — шипит мне на ухо Нунцио. — Хочешь, чтоб ее заметили охранники?
Мне приходит в голову, что до тех пор, пока мой кузен не придумает верное средство для урегулирования положения, то, приняв на себя роль миротворца, мы обещаем только одно — обязуемся не отвечать на выстрелы, когда начнутся неприятности!
— Чьей властью вы отменили мои распоряжения?
Как не рвемся мы приступить к выполнению нашего задания, то есть, попросту говоря, к деморализации армии, и Нунцио, и я более чем малость нервничаем в связи с гарнизонной службой.
— Ладно, теперь слушайте сюда! Когда я буду выкликать ваше имя, гряньте громко и четко, так, чтоб я знал, что вы здесь, а не бродите невесть где. Понятно?
— Все это — попытка придуриваться и неуклюжие старания затеять философскую дискуссию, приводя меня к убеждению, что ты по какой-то причине увиливаешь и не желаешь приступить к выполнению нашего задания. Я прав?