В переулке мальчишки не было. Как это он взял да исчез?
Но у дочки характер оказался потверже, чем у отца.
– Если публика хотеть – мальчик жив, – милостиво объявил Дьяболини. – Пьетро! Риторно! Назад! Где он, инферно фуриозо! Публика не будет андаре! О, пикколо бандито, сейчас ты будешь тут! Эй! Коробка!
– Ну, будет пол-то подметать! – прикрикнул на него Шуйский. – Что алебардщики? Сделал, как обещал?
Но Ван Дорн пропустил вопрос мимо ушей – так был увлечен собственным рассказом.
Сначала Ноздря лишь качал головой. Потом заметили, что лучник все время возвращается к одному и тому же месту – самой высокой и самой лысой из трех вершин, на которой даже колючки не росли.