Сам и улыбается, и кланяется, а глаза немигающие, холодные, Ластик старался в них лишний раз не заглядывать. Мороз по коже от такого прислужника. А другого нет – прячет Василий Иванович «ангела» от своей челяди.
Этот не отвяжется, понял Ластик. У него пунктик, навязчивая идея. Придется поговорить начистоту.
– Твоя правда, княже, – осекся Мстиславский.
Выждав десять секунд, Дьяболини сдернул с плаща тонкий чехол, и в темноте засветился силуэт мальчика, весь состоящий из крошечных мерцающих точек: было видно голову, руки, туловище, ноги. Точка покрупнее помигивала в области сердца.
– Я лучше утоплю алмаз в реке, как тот ювелир. Но ты Камня не получишь! – выкрикнул Ластик.
Потрясенная Соломка громко ахнула. Зажала себе рот, да поздно – те внизу услышали.