– Боже мой, ради всего... Тысяча извинений... Недослышал по телефону. Такая, знаете, ужасная связь!
Пожалуй, инспектор прав, думал Бердичевский, шагая по грязным улицам еврейских кварталов. Как это «опричники» умудряются при этакой нищете погромы устраивать? Тут и так всё разгромлено и разорено.
Спрыгнуть нельзя и подавно. Высота – саженей десять, внизу острые камни.
Монахиня и не вспомнила, что навсегда зареклась лазить по подземельям.
В ту же самую секунду – ну может, в следующую – дверь распахнулась, и показался Сергей Сергеевич.
Ему, видно, наскучило торчать на крошечном выступе, как на жердочке.