Там, внизу, пещера,вдруг пронзило Пелагию. Пещера!
– Еще что? Да вспоминайте же, черт бы вас взял!
В голове у Якова Михайловича затеснились нули, но в единую колбасу сложиться не успели, потому что монашкин хантур свернул с широкой дороги на мост и сразу исчез в узком переулке.
Потом забросали землей тело, обернутое простыней, и вернулись в хан.
Он никак не назывался – просто «Лес», и все. Сначала лиственный, потом смешанный, затем почти сплошь хвойный, Лес тянулся на сотню верст до Уральского Камня, переползал через горы и за ними, выйдя на простор, растекался на все невообразимо огромное пространство до самого Тихого океана, простроченный швами темных, широких рек, многие из которых тоже не имели имени, ибо где ж придумать такое количество имен, да и кому?
В конце концов Долинин махнул на нее рукой.