В лаз проползла на четвереньках, с бешено бьющимся сердцем.
– Хочешь, чтоб я побожилась? – догадалась Пелагия. – Христом-Богом тебе клянусь, что никому ничего не расскажу.
– Убийца сволок его с дивана. Задрал рубашку и сунул в руку обрывок сторублевки. Это единственное возможное объяснение. Зачем он это сделал – предполагать не берусь.
– Запирает сейф, собственноручно, – тонко улыбнулся блондин. – Мне в такие моменты положено находиться снаружи.
– Очень запросто. Здесь это легче легкого. Салаша три раза скажет: «Ты мне больше не жена», и все – езжай куда хочешь.
– Тогда нужно вас всех убить. Даже если погибнут наши женщины и дети, – глухо произнес Даниэль-бек. Костяшки пальцев, сжимавших эфес, побелели. – Иначе вы захватите всю эту землю, не оставите здесь ни арабов, ни черкесов.