Медведь с арапом тем не менее обернулись и смотрели на ночного прохожего настороженно.
– Зачем тогда вор его бросил? – спросила Пелагия.
– Исчез ваш Стеклянный Глаз. Вот вам, мадемуазель Пелагия, ребус номер два.
– Хтой-то? – спросил Фома, показывая на Матвея Бенционовича.
Сергей Сергеевич бестрепетно раздвинул колючие зеленые лапы, наклонился.
Житомирская толпа поражала своей пестротой. Помимо евреев, русских и украинцев в ней попадались и поляки, и немцы, и чехи, и раскольники, причем каждый одевался и держался по-своему, на инородцев смотрел свысока и мешаться с ними не желал.