Из мучительных колебаний прокурора вывело чье-то деликатное покашливание.
Лёва махнул рукой – чего уж теперь осторожничать. Приставил к цепи дуло, выстрелил. Цепь разлетелась надвое.
– Даже так? – усмехнулся Бердичевский, позабавленный рассказом. Кто бы мог ожидать от житомирского гобсека подобной впечатлительности?
Ах, как нехорошо, терзалась Пелагия. Ни за что ни про что бросила тень на человека...
– Погодите! – воскликнула инокиня. – Послушайте меня! Я не знаю, кто такой шейх Юсуф, но если он шейх, то, наверное, человек небедный?
Должно быть, в библейские времена эта равнина была совсем не такой, через нее текли реки, полные молока и меда, повсюду зеленели поля и кущи. А теперь здесь проклятое, выморочное место. Сказано у пророка Иезекииля: «И сделаю землю пустынею из пустынь, и гордое могущество ее престанет, и горы Израилевы опустеют, так что не будет проходящих, и узнают, что Я Господь, когда сделаю землю пустынею из пустынь за все мерзости их, какие они делали».