Воспоминание о недавней перебранке вновь привело отца Агапита в раздражение.
– Тс-с-с! – зашептал он, прикладывая палец к губам. – Мы п'ишли. И луна как 'аз в самом-са-мом зените.
– Не знаю. Тут больше никто не ква'ти'ует. Боюсь, здесь случилась беда – я такие вещи чувствую...
– Ну, здравствуй, фря пароходная, – раздалось из черноты.
Не надо больше никаких версий, со всей определенностью понял Бердичевский. Всё сходится, одно к одному, хоть еще не вполне ясно, каким именно образом.
Матвей Бенционович помог Пелагии подняться по трапу. Впервые видел ее не монашкой, а дамой – в дорожном платье, в шляпке с вуалью.