Схватилась за сердце: на ели сидела большая серая птица, пялилась на сестру круглыми желтыми глазами.
До того его было жалко – слов нет. Вот ведь какую муку несет в себе человек, а не гнется, не ломается.
Ну же, ну же, мысленно подбодрил его Яков Михайлович. Давай, вспоминай.
Митрофаний изумленно обернулся – никогда еще не бывало, чтобы духовная дочь вторгалась к нему в этот заповедный час, да еще без стука.
– В Знаменском монастыре, что на Ангаре-реке, игуменья моя воспитанница, я тебе про нее рассказывал. Место удаленное, тихое, – загнул преосвященный один палец, а за ним и второй. – Еще на реке Уссури хороший скит есть. Чужих за десять верст видно. Тамошний старец мне друг. Сам тебя отвезу – хоть на Ангару, хоть на Уссури, куда пожелаешь.
Тут вся закавыка в дополнительной кондиции. Сказано: непременно несчастный случай или скоропостижная смерть от болезни. Никакого подозрения на насильственность. Это, конечно, интересней, чем обычное чик-чик, но и многократно трудней.