Депешка была следующего содержания: «Получу оба груза сегодня. Нифонтов». Это такая условная фамилия была – «Нифонтов», подписываться, пока задание не выполнено. А как будет выполнено, тогда в телеграмме можно написать все равно что, но подпись беспременно должна быть «Ксенофонтов». Кому надо, поймет.
Факты, только факты, вновь напомнил себе Бердичевский.
Без труда обхватив оба запястья пленника одной лапищей, он вытащил из прокуророва кармана «лефоше», протянул графу.
– Вы с ума сошли! – всплеснул руками заводчик. – Да где вам с вашей внешностью за еврея сойти? Они чужого враз раскусят. И как ту девку – головой в омут...
Колобок давно для себя правило вывел, чтоб жилось душевней: если видно, что хороший человек или несчастный какой, с такого «концов» не брать, пускай у него лопатник сам наружу торчит, в руки просится. Резона нет. Разбогатишься, положим, на тридцать целковых, да хоть бы на все триста, а сам себя уважать не будешь. Таких воров, которые себя уронили, Колобок много видал. Дрянь люди, душу за мятые рублевики продали. Разве уважению цена триста рублей? Нет, шалишь. Может, таких денег и вовсе на свете нет.
– Вас как зовут? – спросила она у худенького горбоносого подростка, испуганно смотревшего вслед епископу.