– Отче, а еще мне говорили, что этот нехороший человек будто бы подался в Святую Землю...
– Сударыня, нас сносит течением, а тут справа мели. Нужно запускать машину.
Губастый и несколько безвольный рот Бердичевского теперь постоянно пребывал в состоянии решительной поджатости, карие глаза обрели блеск плавящейся стали и сделались отчасти оранжевыми, а речь обрела сухость и отрывистость. Одним словом, милейший, интеллигентный человек превратился в совершенного прокурора.
Впечатленная предусмотрительностью следователя, Пелагия примолкла.
Оставшиеся переглянулись, но от обмена мнениями воздержались.
Что же это я, совсем ума лишилась, сказала себе Пелагия. Тоже туристка выискалась – железная дорога мне нехороша. А день потерян впустую. Какая непростительная, даже преступная глупость!