Началось что-то вроде разноголосого собрания.
Три месяца продержал ее Павел Алексеевич в отделении.
Местность была однообразная, и постепенно создалось впечатление, что кажущаяся целеустремленность лишь маскирует движение по кругу.
Дерибасовская толпа почтительно обтекала маму Зину, разбивалась перед ее головогрудью на два рукава, а Таня с Викой, пришвартовавшись к ее мощным бокам справа и слева, изредка переглядывались, еле сдерживая смех. Дело в том, что мама Зина, не закрывая золотозубого рта, говорила о литературной Одессе.
– А с ним поговори. – Со своего возвращения Василиса имени Павла Алексеевича не произносила, только "он".
– Ты можешь мне предложить что-то повеселей? – рассеянно отозвался Бритоголовый.