В своей секретной речи 5 мая 1941 года Сталин заявил, что «война с Германией начнется не раньше 1942 года». Эта фраза — наиболее известный фрагмент сталинской секретной речи. С высоты нашего современного знания последующих событий сталинская ошибка очевидна. Но не будем спешить смеяться над сталинскими ошибками.
Но и Красная Армия делала то же самое, правда, с небольшим опозданием. Из Москвы на западную границу собрался весь цвет военно-инженерной мысли, включая генерал-лейтенанта инженерных войск профессора Д. М. Карбышева. Уезжая из Москвы в начале июня, он заявил своим друзьям, что война уже началась и договорился встретиться с ними после победы и не в Москве, а «на месте победы». Прибыв на западную границу, он развернул кипучую деятельность: присутствовал на учениях по форсированию водных преград (что в оборонительных боях не требуется) и по преодолению новейшими танками Т-34 противотанковых препятствий (что тоже в оборонительной войне не нужно). 21 июня он выехал в 10-ю армию. Но перед этим «Карбышев с командующим 3-й армией В. И. Кузнецовым и комендантом Гродкенского УРа полковником Н. А. Ивановым побывали на погранзаставе. Вдоль границы, у дороги Августово-Сейно еще утром стояли наши проволочные заграждения, а когда они проезжали вторично, заграждения оказались снятыми» (Е. Г. Решин. Генерал Карбышев. С. 204).
В 30-е годы практически все танки мира выпускались по схеме: двигатель — на корме, трансмиссия — в носовой части. БТ был исключением: двигатель и трансмиссия — на корме. Через 25 лет весь мир поймет преимущество компоновки БТ.
Итак, совершенно секретные сведения, которые можно доводить до исполнителей только в случае войны, начиная с 19 июня доводились до тысяч исполнителей. Это необратимый процесс. Вернуть секреты и спрятать в сейфах больше нельзя. Как только материалы вышли из сейфов, война стала полностью неизбежна. Подготовка наступательной войны чем-то похожа на подготовку государственного переворота: план готовит очень небольшая группа людей, не доверяя тысячам будущих участников ни крупицы информации. Как только руководители заговора довели до тысяч исполнителей частицы своего плана, выступление становится совершенно неизбежным. В противном случае заговорщики теряют внезапность, которая является их главным козырем, и заставляет противника принимать экстренные ответные меры.
А ведь если бы Красная Армия готовилась к обороне или даже к контрнаступлению, то сорвать ее планы не так просто, наоборот, германское вторжение служит сигналом советским войскам начать выполнение намеченных планов. И только в том случае, если Красная Армия готовилась к наступлению, то германское вторжение может эти планы сорвать, т. к. войска, вместо действий по планам, вынуждены обороняться, т.е. импровизировать, делать то, что не предусмотрено.
Перед войной «Правда» совсем не призывала советский народ крепить оборону. Тон «Правды» был другим: пакт остается пактом, но скоро вся земля будет принадлежать нам. «Велика наша страна: самому земному шару нужно вращаться девять часов, чтобы вся огромная наша советская страна вступила в новый год своих побед. Будет время, когда ему потребуется для этого не девять часов, а круглые сутки… И кто знает, где придется нам встречать новый год через пять, через десять лет: по какому поясу, на каком новом советском меридиане?» «Правда», 1 января 1941 года).