Идеи те же, только высказали их советские социалисты задолго до Адольфа Гитлера. Из Тухачевского получился бы знатный гауляйтер, но он не был стратегом.
Изучение публикаций о советских десантных корпусах, созданных в 1941 году, приводит нас к мнению, что количество солдат, сержантов и офицеров с явно немецкими фамилиями в этих формированиях, мягко говоря, было выше стандартного.
На военном языке это именуется: «Подготовка и нанесение внезапного первоначального удара с открытием нового стратегического фронта» (Генерал армии С. П. Иванов. Начальный период войны. С. 281). На политическом языке это именуется: «Справедливый и гуманный акт СССР» (Полковник А. С. Савин. ВИЖ, 1985, N 8, с. 56).
Вечером 22 июня советское командование направило войскам директиву.
В советских источниках мы найдем множество указаний на активные действия заградотрядов не с июля 1942 года, но с самых первых часов войны. Вот вполне стандартные строки о первых трех днях войны. Генерал-полковник Л. М. Сандалов: «Я тут ставлю армейский заградительный отряд»… «Их останавливали заградительные отряды» (Пережитое. С. 108, 143).
В дипломатической войне 30-х годов положение Германии было самым невыгодным. Находясь в центре Европы, она стояла и в центре всех конфликтов. Какая бы война ни началась в Европе, Германия почти неизбежно должна была стать ее участницей. Поэтому дипломатическая стратегия многих стран в 30-х годах сводилась к позиции: вы воюйте с Германией, а я постараюсь остаться в стороне. Мюнхен-38 — это яркий образец такой философии.