Страна, которая готовится к обороне, располагает свою армию не на самой границе, а в глубине территории. В этом случае противник не может одним внезапным ударом разгромить главные силы обороняющихся. Обороняющаяся сторона в приграничных районах заранее создает полосу обеспечения, т.е. полосу местности, насыщенную ловушками, заграждениями, препятствиями, минными полями. В этой полосе обороняющаяся сторона преднамеренно не ведет никакого индустриального и транспортного строительства, не содержит тут ни крупных воинских формирований, ни больших запасов. Наоборот, в этой полосе заблаговременно готовят к взрывам все существующие мосты, тоннели, дороги.
Мне возражают: в «предвоенный период» Советский Союз не вел одну непрерывную войну, это была серия войн и вторжений с перерывами между ними. Но ведь и Гитлер тоже вел серию войн с перерывами. Почему мы используем по отношению к нему другие стандарты?
В чем главная задача германской стратегии? Не допустить войны на два фронта. Иметь только один фронт — значит иметь блистательные победы. Два фронта — это отказ от главного принципа стратегии, это переход от стратегии сокрушения к стратегии истощения, это провал блицкрига, это конец и катастрофа.
В этом случае давайте верить противоположной стороне! А противоположная сторона говорит то же самое: да, даже лейтенанты знали, что скоро они побывают в Румынии. В качестве туриста советский офицер не имеет права гулять по заграницам. Советский Союз — это не Российская империя с ее свободами. В каком же качестве мог Покрышкин попасть в Румынию, кроме как в качестве «освободителя»? В словах молодого офицера не было никакого бахвальства: после войны Старший Брат, товарищ Покрышкин, побывал в «освобожденном» Бухаресте. Гитлер сделал все что мог, чтобы это предотвратить. Предотвратить не удалось. Удалось только немного оттянуть неизбежное «освобождение».
В расчете на что, кроме немедленного призыва миллионов?