Танк грохотал по неровной мостовой, подпрыгивая на рытвинах, как попавшая в шторм лодка. Ланс или Эрнадо на моем месте давно бы заработали кучу синяков. Ездить на броне гусеничной машины – это особое искусство.
Под мутно-белой броневой пленкой глаза Ланса утратили всякое выражение. Но интонацию я узнал.
Отрешенные. Новое для меня-корабля, знакомое для меня-живого. Третья сила, сталкивающая две цивилизации. Сверхсущества.
Земля предлагает разграничить сферы влияния – не лезьте к нам, мы не тронем вас. Фанги соглашаются.
– Пора, принцесса, – напомнил Ланс. – Ритуал запрещает медлить.
Риш захохотал, откидываясь на стуле. Под распахнувшимися полами пиджака блеснула рукоять бластера.