— Если вспотеешь опять, рубашка сухая останется, а платки я раз — и выну, — объяснила она. — Выну и удавлю ими, если вспотеешь. Понял?
Я закричал, бросился обратно в туннель и захлопнул дверь. Бабушка стала звонить.
Я пытаюсь встать, но рейтузы цепляются за что-то, и я падаю вновь.
Бабушка нашла меня, намотала колготки на руку и потащила домой.
— Нина, ты его только ко мне не подпускай, я его убью! — снова подал голос дедушка.
Я захохотал так, что в груди у меня захрипело. От сильного смеха мне иногда сжимало легкие, как во время болезни, только не так сильно, и проходило это само, без порошков Звягинцевой.