— Тебе — неудобно, а мне так очень даже ничего, — отрезал поури, по-прежнему не покидая кустов. — Почему сразу не открылся, скажу, проверял, в самом деле ты силы лишился или только прикидываешься. Hастоящий маг сразу бы все про меня понял и, если б даже скрыть попытался, я б все равно узнал… Hу, так давай же, гость, не тяни, хотя я и так знаю, о чем просить станешь, чтобы помогли посох вернуть. Ты его лишился, словно кость живую из тебя вырвали, хребтину переломали. И заметался ты, задергался, как и все вы, людишки, смерть когда чуете. Хочется тебе напоследок потешиться, того удачника, юнца везучего, кровью собственной умывающимся увидеть. А потом, думаешь ты, и умереть не жаль. Верно? Впрочем, чего спрашивать, и так знаю, что верно. Ты ж с Утеса Чародеев топаешь, молился там невесть чему, по земле катался, грыз ее, родимую, — а толку, конечно, чуть.