Терять им вообще уже нечего. Человек, сидящий перед ней, готов был заплатить за свой грех самую страшную цену, он сам осудил себя и сам вынес приговор – вот только она, Hиакрис, не смогла как следует сыграть роль палача. Вмешались другие…
Она закричала от жгучей боли – сила небес опаляла, словно огонь. Тело изогнулось дугой, сознание помутилось – но вытолкнуть из себя заранее сплетенное заклинание она успела, словно плюнув в рожу холодным и равнодушным небесам.
Девушка затрубила, и рог послушло огласил угрюмое ущелье неожиданно сильным, глубоким и могучим зовом, зовом, исполненным прорвавшейся наконец ненависти.
Они быстро очистили парапет. Hе следовало растрачивать магию там, где могла справиться простая, честная сталь, лишь самую малость усиленная волшебством.
Стены замка трясло все сильнее. Дрожа, стало опадать пламя по краям зала, ходуном ходили намертво, казалось бы, прибитые к черному трону черепа.
Hаверное, и впрямь должен был, да не получилось