– Что делаешь, что делаешь – себя убиваешь, – встопорщился монах. – Глупости это все, пони…
Они думали, что о них все забыли, даже люди-волшебники, самые страшные враги, чья молодая магия некогда превзошла утонченное, но слишком уж запутанное чародейское искусство древних.
– Толку мне с твоей службы, – он повернулся к вампиру спиной.
Теперь могилы вскрыты, опорожнены, осквернены – а ее мама и дедушка стали одинми из тысяч и тысяч воинов Врага.
Hиакрис продолжала путь. Правда, через горы идти оказалось голодно – на камнях, как известно, если что и растет, так лишь мхи да прочая гадость. Hесколько раз девушке удавалось поймать рыбу в струившейся по ущелью быстрой реке, и кое-как утолить голод, съедая добычу сырьем.
– Мне жаль, но ты встал на моем пути, – холодно уронил волшебник, резко выдергивая посох из груди раненого.