Он заметил притаившегося под ярмарочным помостом вампира, из малых, совсем еще молодых, не успевших даже отрастить настоящие клыки. Такой вампир может справиться разве что с ребенком – которого он наверняка тут и подстерегал. Правда, вампир был один, что странно – обычно такие молодые охотятся в паре со старшими упырями, опытными и бывалыми, кто может не допустить трансформации жертвы в еще одного вампира. Потому что случись такое – инквизиция перевернет вверх дном весь город, и горе тогда всем, кто привык лакомиться алой влагой из человеческих вен!
– Тогда ты ей и займешься, – решил плащ посередине. Hиакрис так и не увидела их лиц.
– Все просто, – торопливо бросил монах, сам резко хватая неуверенно поднявшуюся ладонь девушки. – Эту сталь не возьмет никакой огонь или таран – от такого оружия их мастер-хозяин защитил надежно. А сделаем-ка мы так… пусть-ка у нас разрыв-чары как следует поработают! Что такое разрыв-чары в понимании своего спутника Hиакрис не знала. Вновь и вновь она ощущала себя не безжалостной и могущественной мстительницей, огнем и мечом прокладывающей себе дорогу сквозь орды врагов – а совершенно обыкновенной девчонкой пятнадцати лет, кое-как выучившей пару-тройку несложных заклятий, и возомнившей после этого себя настоящей волшебницей!
– Вот потому-то тебя и взяли в Храм, – отчего-то вздохнул монашек.
Что будет дальше с растерянными поселянами, Hиакрис уже не интересовало. Множество жизней будет спасено – и такой малой ценой!