Кустистые белые брови правителя сдвинулись.
Как ни странно, путников никто не побеспокоил. Горели по ночам в зарослях красные и желтые огоньки глаз, но напасть твари не решились. Hиакрис чувствовала истекавшую из кустов голодную злобу, засевшие там существа истекали слюной, но что-то более могщественное, чем голод, сильнее, чем даже страх смерти, удерживало их от нападения.
Кровь двух смертельных противников смешалась на гладком полу, у подножия черного трона…
Hо фьюрор еще и смертельно опасен. Воин сжигает себя, и если он перейдет некуд черту – возврата уже не будет.
– Что смущает тебя? – проскрипел голос слева.
Почему они не бросились к Мегане? – ответ был прост: стыд. Стыдно уважаемому чародею, с каким-никаким, а дипломом Ордоса, признавать, что его дочь беременна, не будучи в браке. А рассказу о нападении вампира скорее всего не поверят – решат, мол, выдумал, чтобы скрыть позор. И они решили скрыться. Конечно, не исключено, что они поняли, кто родился у них, что за внуком осчастливлен чародей по имени Велиом; но если они поняли, тогда уж точно должны были броситься к Мегане или даже к самому милорду ректору Ордоса…