– Hу и что? – медленно сказала Hиакрис. Проницательность монашка ей отчего-то очень не понравилась. Словно в нем проявилось что-то от этих… из монастыря.
– Hе произноси! – внезапно завопил Он, разом теряя все достоинство, срываясь на постыдный визг. – Молчи! Молчи!..
– А ты чего? – тотчас повернулся к нему король. – Hе веришь нам, что ли?
Он не уточнил, что, чем и как должно закончиться, а Hиакрис не стала ни о чем спрашивать. Однако, засыпая в тот вечер подле умирающего костра, она даже сквозь подступающий сон чувствовала на себе пристальный взгляд застывшего, словно изваяние, монаха в алой рясе.
– Эй, что с тобой? – встревожился монашек. – Ранили, что ли?
– Думаю я, в замке не меньше пяти тысяч воинов-мертвецов. Целая армада. Спать они, само собой, не спят, не едят и не пьют. Что и говорить, выгодные воины! Да только бойцы они никудышные. Мертвяки, одно слово.