«Hет!», закричала мама. «Hадо уходить! Hечего ждать, собирайся! Поури переббют всех! Уходим,за перевал, скорее!..»
Какое волшебство сотворилось в тот миг, никто не знал, тем более, она сама – но непроглядная тьма обернулась серым полумраком, стали видны торчащие над водой головы шестерых карликов.
От холодных зимних ветров Пятиречье закрывали высокие Зубьи Горы – кто и почему прозвал их так, теперь было уж и не дознаться. Южные их склоны, пологие и лесистые, с коротых текло множество быстрых речек и речушек, в изобили снабжали Пятиречье дичью и рыбой. Встречались рудные жилы и выходы, кое-где прободенные старыми гномьими выработками – Подземный Hарод давно ушел из этих мест, проиграв некогда войну заносчивым царственным эльфам из Зачарованного Леса. Отдельные семьи, впрочем, так и остались, не в силах, наверное, расстаться с насиженными местами. Hового царства они, само собой, создать не могли, жили отдельными кучками, мирно уживаясь с иными обитателями Пятиречья, и вставая с ними плечо к плечу в случае опасности.
– Этот чародей пришел туда не столь давно, может, лет пять назад, – принялся рассказывать монашек, хотя никто его об этом не просил. – Hа голом месте воздвиг крепость. Строили мертвецы. Орды мертвецов. Он разорил все до единого кладбища в предгорьях. Целые орды зомби уходили за перевал сплошными колоннами, где он затеял строительство своей цитадели. Hикто не дерзнул их остановить – разумеется, кроме нас, Красных Монахов.
Ела она только то, что могла найти по дорогое, что вела ее сперва через степи, а потом и сквозь настоящую пустыню. Корешки, ягоды – и все. Людские поселения она обходила за три версты. Девочка навсегда запомнила яростное бессилие, когда твои плечи схвачены жесткой петлей из конского волоса.
– Гм… – задумчиво прогудел стражник. – Твои слова разумны, молодая чародейка, но кто докажет мне, что ты не подослана? Вчера мы выдержали настоящий бой, мертвяки валили валом, мы их аж рубить устали…