Корабль Неса остался далеко в стороне. Мы словно танцевали, двигаясь вдоль маленького ручья сухой воды. Серая, плавно текущая пыль. Летящий над нами гиперпередатчик. Фанги, с удовольствием наблюдающие за представлением. Они оценивают всё – от красоты скал и неба, до синхронности наших движений. Не удивлюсь, если гиперпередатчик транслирует даже запах наших разгоряченных тел…
– Это не мой дом, Нурлан. Мне нравилось жить в Алма-Ате, когда она была городом, а не яблоневым садом с коттеджами меж деревьев. Я любил горы и степь… но они же теперь нафаршированы точками связи. Роддеров это и убило – какой смысл играть в отрыв от цивилизации, когда на каждом дереве висит телефон. А эти ваши Знаки… Забавно, что коммунизм победил, хотя и в очень странной форме, но если двенадцатилетний сопляк, получив Знак, начинает заниматься сексом с друзьями обоего пола…
– Война – это всегда плохо, – пробормотал я, уже не следя за патологической банальностью фраз. – Сам напросился.
Теперь это было уже без разницы. Каким бы путем нас ни обнаружили, но Терри оказалась в плену, а я перешел на партизанское существование. На Сомате, где влажность воздуха составляет ноль процентов, а растительности нет и не было, скрываться от врагов почти невозможно. В разрушенном куполе я не обнаружил никакой пищи – меня сознательно вынуждали сдаться. Порыться как следует вокруг не было ни сил, ни времени – в любое мгновение к месту схватки могли подоспеть новые отряды.
– Мне пора менять обстановку, – пробормотал я. – Если видишь людей в пустыне… и разговариваешь сам с собой… значит, дело дрянь.
– А преступности не существует? – полюбопытствовал я.