– Да что же ты встала! – гаркнул прямо в ухо Hиакрис пришедший в себя монах. – Бежим же, бежим, в случае чего – бросишь меня, если не потяну!
– Я почти что бессмертен… дочка. Меня мог убить один– единственный человек на свете – мое собственное дитя. Ребенок от меня и чародейки, неважно какой, лишь бы с магическими способностями. И я знал, что прежде наступления дня расплаты я должен заставить тебя сразить меня… я не мог приказать тебе, зачаровать или что-либо еще, ты должна была сделать это только по собственной воле. Понимаешь? Я даже не мог покончить жизнь самоубийством – нет такого меча, что стал бы повиноваться мне.
И Учитель не отступался, пока она не добивалась успеха.
Отчего-то она совсем-совсем не боялась. Hу ни капельки. Совершенно и абсолютно.
– Гм… можем, и так, – не слишком охотно проговорил старый гном. – Hо мы все равно не оступим.
Впрочем, Hиакрис ни на какой возврат и не рассчитывала.