Они выкопали две могилы, не жалея спин, притащили из лесу пару замшелых валунов, пыхтя, взгромоздили их на только что засыпанные ямы. Девочка не проронила ни слезинки. Слезы кончились раз и навсегда, когда она плакала на груди мертвой матери.
– То есть… – кажется, Ниакрис следовало бы испугаться. Но пора испугов давно прошла. У нее одна-единственная цель – ее Враг, и как она доберется до него – уже неважно. Клятвы, обязательства – все это ничто перед тем, что она обязана совершить.
Упырь растворился в сумерках – только один шаг, и его уже нет. Серое пятно, просверлившее темноту, заметное только для глаза того, кому не впервой ходить по темным дорогам – дорогами, где нет и не может быть фонарей.
– Ты забыл, что я из Храма? – уже более миролюбиво откликнулась Hиакрис. – Ты знаешь его законы?..
– Как же может быть иначе? – пожал ее спутник плечами.
Hет больше ни мамы, ни дедушки, ни дяди. И нет больше никаких запретов.