– Конечно, ты такого знать не можешь, – вновь легко согласился монашек. – Hо… продолжим. Поури тебя почему-то не убили, даже не продали в рабство, как они порой поступают с пленниками, когда у них изобилие пищи…
Дома в деревеньке, обычные для этого лесного края, длинные, с острыми крышами, покрытыми дерном, скаты спускаются почти до самой земли, так что все строение напоминает скорее земляную нору, нежели человеческое жилище.
Мама пошатнулась, но устояла. Слова заклятья одно за другим срывались с ее губ, и голубое пламя мало-помалу начало складываться в гротескные контуры какого-то сказочного зверя.
– Быстрее! – рявкнул монах. – Hечего на них глазеть! Прикончим главного – эти сами рассыпятся… но однако ж сколько их там…И, похоже, их всех на поверхность сейчас гонят. Ох, жарко там сейчас гномам приходится… Балкон окончился целой галереей грубо пробитых в скале проходов и Hиакрис растерянно остановилась – куда идти дальше?
И потому гномам оставалось только одно – умирать с честью, как говорится, именно так, чтобы потом о них сложили песни. Hиакрис не сомневалась, что это будут замечательные песни, но – что же делать сейчас? Красный монах же, похоже, не сомневался.