– Скажите, вашей профессиональной деятельности не мешает такое эмоциональное отношение к предмету? – спросил лорд Крикет.
– Сымай обувь, – сказал он, когда я вылезла следом.
– Да ничего, – сказал он и попытался улыбнуться. – Шучу. Насчет лекарств не волнуйся, заживет, как на собаке. Купи несколько бритв и флакон пены. И воды минеральной. У тебя деньги есть?
– Да. В сумасшедшем доме он ни с кем не разговаривал, только орал на всю больницу. Иногда «same shit different day!», а иногда «same shite different night!». Не зря, значит, английским занимался – кое-что запомнил. В конце концов, увезли этого Шитмана на машине с военными номерами, понадобился спецслужбам, скажем так. И что с ним теперь – никто не в курсе, а кто в курсе, тот не скажет. Такой вот сон в летнюю ночь, деточка. А говорите, ничего от имени не зависит. Зависит, еще как. Если у вашей подруги в фамилии матерное слово, путь у нее один. Сумасшедший дом рано или поздно. Кстати, Шитману еще повезло, что он спецслужбам понадобился. Ведь слышали, наверно, про наши сумасшедшие дома. Там за сигарету минет делают…
Как только Михалыч вылез, я положила розу на его сиденье – ее длинный шипастый стебель практически сливался с ним по цвету, и был хороший шанс, что Михалыч с размаху усядется на него своим крепким задом.
– Ну что ж, не будем спорить так не будем. У тебя все?