Джулия глубоко вздохнула. Её обрадовало, что он так нежно её обнимает, но было ужасно жалко себя.
– Если бы ты только знал, как я страдала, когда ты болел. Не представляю, что бы со мной было, если бы ты умер.
«Черта лысого она получит что-нибудь в моем театре, – подумала Джулия, когда та ушла. – Грязная шлюха, совратить моего сыночка! Бедный ягненочек. Стыд и срам, да и только; таких надо карать по всей строгости закона».
В день отъезда Роджера Том позвонил ей из конторы.
– Потому-то я и пошел на сцену, а не в армию, как отец.
«На улицах Парижа, Рима или Берлина такое было бы невозможно», – подумала Джулия.