Джулия медленно подняла руки из-за спины и с тем поразительным чувством ритма, которое было даровано ей природой, протянула их вперед, вверх ладонями, словно держала невидимое взору роскошное блюдо, а на блюде – свое, отданное ему сердце. Её прекрасные глаза были нежны и покорны, на губах порхала робкая улыбка: она сдавалась.
– Мой муж упоминал о ней, но ещё ничего не решено. Я её совсем не знаю. Она талантлива?
– Послушайте, завтра возвращается Роджер. Вы знаете, он совсем бросает Итон. Я пошлю утром за ним машину и хочу, чтобы вы приехали к ленчу. Я никого не зову. Только вы и я, Майкл и Роджер.
В тот же день, после того как она отдохнула, Джулия встала, накрасилась немного сильней, чем обычно, и, не позвав Эви, надела платье не совсем уж простое, но и не дорогое на вид и широкополую шляпу из красной соломки.
– Одну Джил, другую Джун. Фамилий их я не знаю. Джун – актриса. Она спросила, не смогу ли я устроить её дублёршей в твоей следующей пьесе.
– Да, ужасная гадость. Том говорит, у него тоже были.